Многие будущие призывники интересуются, чем занимается комендантская рота? Ещё с советского периода, при многих воинских частях существуют комендантские роты. Перед ними ставятся важные задачи, включающие в себя охрану периметра части, контроль за гауп-вахтой и пропускными пунктами. По набору функций, рота напоминает внутренние войска и не всегда пользуется особым почётом, у остальных военнослужащих.

Но обеспечение антитеррористической деятельности и охрана самой части - крайне важная работа, способная спасти жизни сотням сослуживцев, в случае чрезвычайного происшествия, теракта. Вот именно антитеррором занимаются подразделения комендантских полков, как правило. Один из самых элитных в Российской Федерации - Преображенский полк.

Основные обязанности личного состава в комендантской роте

Комендантская рота, как правило, занята выполнением более простых задач. В большинстве частей, где вообще существуют такие роты, все КПП закреплены за ними. Это освобождает остальных солдат от части обязанностей и возлагает их на плечи специально обученных бойцов. Как вы понимаете, существенный плюс, для всех. Но, с другой стороны, служащие роты обеспечены регулярными караулами и нарядами. Такой интенсивный график способен выдержать далеко не каждый.

Особенности в разных родах войск

Ещё одним моментом является контроль за гауп-вахтой. Регулярная охрана заключённых требует повышенного внимания, стойкости и моральной выдержки. Кроме того, не исключены различного рода конфликты, между военными. Достойный командир может, без особых проблем, уладить разногласия и решить проблемы субординации. У нас дело обстояло именно так. Такую «грязную» работу, как правило, осуществляет сержантский состав, из числа контрактников, в связи с повышенным уровнем опасности.

Нередко, эта рота занимается вопросами логистики - доставки, и обеспечения. Но это зависит от рода войск и конкретно взятой части. Во внутренних войсках, к примеру, комендантская рота занимается охраной важных государственных объектов. Служащих этих подразделений вы сможете увидеть на постах в ГУВД, поликлинике МВД и некоторых других объектах.

Будущее подразделений

В этом плане, у многих возникают вопросы о целесообразности существования подобных подразделений. Ведь в России уже была создана военная полиция, которая функционирует в полной мере и выполняет все поставленные перед собой задачи. Казалось бы, что судьба комендантских рот предрешена, но нет. Отдельным частям необходимы свои собственные подразделения, которые будут подчиняться непосредственно командиру части. Кроме того, численность военной полиции не так высока, что бы обеспечить нужды каждого региона. Эта структура занимается расследованием и ликвидацией последствий различных чрезвычайных происшествий.

Нюансы межличностных отношений

Совсем забыли упомянуть одну из особенностей службы. Во время увольнительных, солдаты из уже упомянутого подразделения, занимаются проверкой увольнительных и поддержанием порядка на улицах города. Прекращение дебошей, урегулирование каких-либо конфликтов, связанных с военнослужащими - всё это входит в обязанности комендантов.

Среди личного состава ходит огромное количество баек о том, что даже за расстёгнутую пуговицу могут забрать в часть, если у патруля было плохое настроение. На самом деле, подобные случаи практически не случаются, а основная аудитория этих «стражей порядка» - самовольно отлучившиеся из части и солдаты в состоянии алкогольного опьянения, нарушающие общественный порядок.

Иногда, в составе комендантской роты числятся писари и прочий обслуживающий персонал, выполняющий чисто хозяйственные функции. Обычно, такое практикуют, когда в части есть только комендантский взвод. Бывает и такое, что проходящие срочную службу, занимаются исключительно «облагораживанием» территории при штабе. Если вы попали в такое положение, шансов что-либо изменить не очень много. Но если у вас есть права, вас могут определить водителем, при наличии кое-какого стажа. Выполняемые вами задачи, во время несения срочной службы, зависят от степени престижности дивизии\полка и от непосредственного командования. В последние несколько лет, ситуация изменилась к лучшему, в этом плане. Так что, можете надеяться на реальные задачи, а не покраску заборов. Большая часть солдат, после службы, гордится тем, что служила именно в этом подразделении.

Перспективы несения такой службы для карьеры

Для тех, кто служит по контракту, дела обстоят несколько иначе. Регулярные караулы ночью и весь день на КПП вам обеспечены. Кроме того, регулярные конфликты со старшими по званию, сложно отнести к преимуществам подобного рода службы. Но при всех недостатках, в неспокойное время, есть очень большой шанс отличиться. Так что, в качестве трамплина, сержантский состав может смело рассматривать комендантские роты.

Должность командира роты, в МВД, считается почётной и многообещающей. Особенно, когда речь идёт об особо важных объектах и лицах. Карьерный рост для офицеров, практически, гарантирован.

Видео о комендантской роте

Бои 395-й шахтерской стрелковой дивизии северо-восточнее города Туапсе, г.Котх, гора Кочкана

После ранения в июне года, находился в госпитале в ст. Назрань, крепости «Шатил». Фашисты подходили к Прохладной. Госпиталь эвакуируют. Досрочно выписываюсь из госпиталя, в свою 176-ю стрелковую дивизию, она ведет бои под городом Новороссийск. Предстоит путь: Баку, Тбилиси, Сухуми, Сочи, до поселка Вишневка где был отдел кадров штаба Черноморской группы войск.

В отделе кадров меня направляют не в 176 стрелковую дивизию, а 395-ю шахтерскую стрелковую дивизию, в разведроту дивизии. Штаб дивизии расположен в х. Ширанка, полки разбросаны от Фанагорийской, Безымянной, гора Котх. Полки ведут бои с авангардом фашистов.

Вся надежда на подход наших частей. В первую же ночь пошли в разведку - за «языком». Рота малочисленна. Красноармейцы измотаны быстрым отступлением, чтобы занять выгодные рубежи, а тут без отдыха и сразу в разведку. Там где днем мы видели фашистов, ночью никого не обнаружили. Возвращаемся назад. Еще темно. Слышим, нас сзади догоняет мотоцикл. Быстро залегли, натянули проволоку, зацепили за деревья, дорога проселочная и очень узкая. Не успели опомниться, как фашиста снесло проволокой с мотоцикла, он лежит на дороге и что-то кричит. Захватываем второго фашиста в коляске мотоцикла, он взрывает гранату в руках, себя покончил и ранил наших двух разведчиков. Фашист, которого снесло проволокой, застрелился. Забираем документы. Мотоцикл не заводится, столкнули его с дороги в лес, а сами как можно быстрее уходим к своим, ведь до своих еще далеко, а силы у всех на исходе. Губы слипаются, очень хочется пить. Добрались до своих, решили отдохнуть…

По дороге едет какой-то командир на лошади, в сопровождении «свиты». Спрашивает, кто такие, все молчат. Я с палкой в руке докладываю, что группа разведки возвращается в расположение части, из задания. Он кричит на меня, что я с палкой. Командир взвода поясняет, что у меня открытая старая рана и очень беспокоит. Командир слез с коня. Уже другим тоном пояснил, что он командир нашей дивизии, майор Петраковский. Спросил какие наши успехи. Я доложил, что пленных захватить не удалось, но мы забрали их документы, оружие. Командир дивизии поинтересовался моим здоровьем и распорядился обратиться к начальнику штаба дивизии полковнику Янковскому о переводе меня в комендантскую роту дивизии. Комендантская рота дивизии состоит из ординарцев, коноводов, поваров, парикмахеров, часовых по охране штаба, группы автоматчиков, как резерв комдива. С подходом других отступающих частей нашу дивизию сосредоточили на хребте Котх. Условия были ужасные, нет ни дорог ни троп, а надо снабжать передний край боеприпасами, питанием.

Одна дорога, которая была временно сделана еще до революции, фашисты беспрерывно вели по ней минометно-артиллерийский обстрел. Да и дорогой ее нельзя было назвать, по ней уже выросли огромные деревья. Наши саперы срочно стали строить тропы. Строили и днем и ночью. Спустя сутки уже в основном были сделаны тропы. Каждый батальон выделял красноармейцев для доставки боеприпасов и питания с хут. Хатыпс до переднего края. Срочно были созданы, из местных армян, небольшие отряды для доставки боеприпасов на ишаках. У нас сохранилась артиллерия, но нет снарядов, да и расположена она была по долине реки Хатыпс. Нас в основном выручал ротный миномет и гранаты, но их надо было доставлять до Хатыпса из Шаумяна или Тоннельной, а потом красноармейцами до переднего края. Спустя несколько дней фашисты начали вести разведку боем. Нащупав слабые места, перешли в наступление. Из-за недостаточного количества боеприпасов наши шахтеры- красноармейцы подпускали к себе наступающих фашистов и вступали с ними в рукопашную.

Рукопашных боев они не выдерживали и прекратили временно свои наступления, понеся большие потери, да и наши ряды шахтеров уменьшились. Мы стали получать пополнение красноармейцев из Кавказских республик. Они не были подготовлены к такой войне, некоторые из них даже не разу не стреляли из винтовки. Получаем приказ, дивизию должен принять полковник Рахимов Сабир, а наш комдив майор, герой Финской войны Петраковский идет на повышение, он формировал эту шахтерскую дивизию в г. Луганске. На правом фланге дивизии никого нет. Там сильный обрыв. Ночью наш дозор прозевал, а точнее проспал. Фашисты сумели окружить два батальона, которые вели почти суточный бой. Шахтеры-красноармейцы почти все погибли, несколько групп сумели прорваться к нам, а остальные попали в плен. За счет резервных сил с трудом удалось восстановить положение.

Ежедневно фашисты по 2-3 раза бомбят нашу оборону. Ведут арт- минометный обстрел и ежедневно пытаются прорвать нашу оборону. Командир дивизии полковник Рахимов с разрешения Командования организует геодезическую разведку для строительства дороги от Хатыпса до Афанасиевого-Постика, через седловину горы Кочкана. Старики армяне с Хатыпса рассказали, что с Хатыпса до седловины горы Кочкана до революции 17 года была сделана временная дорога. Там на выступе заключенные заготавливали какой-то лес. Мне как замкоменданта штаба дивизии было поручено с одним взводом сопровождать геодезистов. На вьюки лошадей погрузили всю аппаратуру, продукты, воду, колышки для обозначения где будет проходить дорога.

За нами идет целый саперный батальон. Они пилили и убирали деревья. Местами сразу же планировали будущую дорогу. Через час мы ушли - точнее оторвались от саперного батальона, прорубали заросли, чтобы прошли лошади. Только на четвертые сутки мы добрались до большого ровного выступа, откуда предстояло нам начать подъем на Кочкана. Здесь мы заметили несколько деревянных рубленных домиков, очень маленьких, приблизительно размер 3×4. Стали ощущать дымный запах. Остановились, сделали разведку. Видно было, что домики построены очень давно.

Нижние срубы погнили. Окна оказались на уровне колена. В каждом домике были люди. Создали на каждый домик группу захвата. Когда одновременно подошли к домикам, нам никакого сопротивления. В каждом домике было по 6-7 наших солдат. Оказалось это наши дезертиры. Пока у них были патроны они вели охоту, патроны закончились и они уже поели все шкуры убитых зверей. Худые ужасно. Некоторые уже не поднимались. Мы им оставили консервов, хлеба, соли. Санинструктор разъяснил им как надо начинать принимать пищу. Вода у них была, рядом родник. Мы забрали у них оружие. Оставили двух часовых. Двух красноармейцев отправили с донесением в штаб. Их судьбу я не знаю, так как после Кочкана и Афанасиевского-Постика мы все вернулись по дороге, вдоль речки до самого Хатыпса, в штаб.

Срочно саперы стали строить дорогу через седловину горы Кочкана. Командование боялось, что фашисты могут захватить дорогу с Хатыпса и наша дивизия вместе с другими артиллерийскими подразделениями может быть отрезана и окружена. Вскоре фашистам удалось прорвать наш передний край. Ведя ожесточенные бои, дивизия стала медленно отступать. Когда дивизия находилась в тяжелейшем положении, потеряв в боях почти всю свою живую силу, по приказу командира дивизии полковника Рахимова вся комендантская рота, вместе с пополнением, была брошена на передний край, который проходил на горе Кочкана. Роте достался самый сложный участок, седловина горы, где проходила дорога с Хатыпса до Афанасиевского-Постика. С правого фланга роты начинался подъем на сопку, где занимала оборону рота, в которой принимал участие в боях Кондратьев. На второй день боев командир роты капитан Кузнецов получил ранение.

По приказу командира 723-го полка я принял роту. Позиция роты была крайне неудобной. Впереди, справа и слева под сопкой находились фашисты. Сзади нас был обрыв, который заминировали наши саперы, противотанковыми минами на фугас. Об этом узнали только командиры. Отступать нам было некуда. На дороге ниже нас в сторону Афанасиевского- Постика стоял заградотряд из полка МВД. Окопы были вырыты только по колено, так как глубже был камень, а у нас кроме саперных лопат ничего не было. Углубляли окопы за счет убитых солдат противника. Да и эти неудобные окопы были залиты водой. Это был октябрь- ноябрь 1942 года. Лили беспрерывные дожди с мокрым снегом. К тому же оборона проходила в лесу.

Снаряды и мины противника попадая в деревья разрывались и вместе с сучьями выводили из строя красноармейцев еще до атак фашистов. Да еще нам давали в основном новые противотанковые гранаты, и несмотря на предупреждение об их особом действии, красноармейцы бросая их зацепляли за ветки, и они рвались над головой. Правда спустя несколько дней боев лес был уничтожен фашистами, все смешалось с землей. Даже не осталось хорошей щепки чтобы сесть. Поэтому носами, когда принимали пищу, садились на трупы людей. Ведь чекисты и наши работники СМЕРШ разрешали только два раза в неделю спустить по дороге ниже обороны и похоронить наших убитых, для этого у них были свои люди.

От беспрерывной сырости тело блекло, превращалось в сморщенную губку. От постоянного нахождения без движения некоторые красноармейцы не могли уже передвигаться. В нечеловеческих условиях, при отсутствии нашей артиллерии, недостатка боеприпасов, отсутствия питания (кормили раз в сутки), рота вела ожесточенные бои с превосходящими силами противника, отражая по нескольку атак в день. За 29 суток боев, несмотря на пополнения, рота понесла большие потери. К тому же в роте оказалось 13 изменников Родины, которые ушли на сторону врага. Потом со стороны противника выступали в рупоры, уговаривали нас последовать их примеру. Называли по фамилии всех кого звали, кроме политрука и парторга. Командиру роты обещали виллу в Татрах, если сдаст позицию. Наша узкая полоска переднего края просматривалась противником с двух сторон.

Справа и слева фашисты располагались на возвышенной по отношению к нашей обороне и так близко, что зачастую в пустую банку от консерв фашист закладывал камень с запиской и свободно добрасывал к нам в окоп. Не было возможности даже передвигаться, так как снайперы сразу же охотились. Правда наши снайперы, особенно старшина Попов, тоже давали им знать о себе. Несмотря на все невзгоды, рота продолжала удерживать свой рубеж. Хочу вспомнить один очень характерный случай одного боя. На самой седловине горы, где проходила дорога, находился наш станковый пулемет. В одной из атак фашистам удалось забросать гранатами наш пулеметный расчет. Второй номер был убит, а первому разорвало живот. Он бедняга в горячке вскочил, пробежал несколько метров, а кишки его тянулись из окопа до него. Санинструктор Поддубняк Валя вся окровавленная переползла к нему, собрала все его внутренности, сделала ему перевязку. Она знала о его судьбе, но человеческая мораль превыше всего. Эта хрупкая маленькая женщина так много оказала помощи раненым бойцам, проявляя неимоверную волю и мужество… Эта атака фашистов оказалась для нас самой критической из всех атак. Они думали, что вывели из строя наш пулемет.

С боеприпасами стало еще хуже. Артиллерия по-существу бездействовала. Все реки и речушки из-за обильных осадков переполнились. Транспорт остановился. За десятки километров все доставлялось людьми на себе. Саперные части предложили устраивать примитивные камнеметы. Выкапывали по ночам, и все это лежа, ямы до твердого фунта. Сторону ямы, которая обращена к противник}’ грунт срезали на молу. Внизу укладывали взрывчатку, а сверху сколько можно клали камни. Натягивали от взрывателя две-три проволоки до наших окопов, создавая гарантию целостности проволоки при обстреле. Когда фашисты атаковали нас, мы взрывали «камнеметы». Камни летели во все стороны, но больше на фашистов. Эти «камнеметы» очень помогали нам… В одну из ночей на участок роты прибыл батальон 83-й морской бригады, к сожалению численность батальона была меньше нашей роты. Командир батальона был майор Фишер Акба. Батальону была поставлена задача произвести разведку боем на участке роты. Эта неумная затея обошлась гибелью почти большинства батальона и задача не была выполнена. От наших окопов к фашистам был сильный спуск, и обратно пути не будет. Я комбату пояснил: сколько пошлешь моряков в атаку, никто назад не вернется, поэтому чем меньше пошлешь, тем меньше потеряем. Он мне пояснил, что это моряки, а фашисты их боятся и я должен выполнить приказ. Два дня они вели наблюдение, а на третий рано утром разделись и в тельняшках пошли в атаку. Но к большому несчастью, из всех кто пошел никто не вернулся. Погибли две женщины санинструктора, третью мы ночью вытащили тяжелораненую. Три ночи оставшиеся около нас моряки и часть моих ребят пытались вытащить со спуска хотя бы раненых, но кроме своих потерь ничего не смогли сделать… Как только расходились облака, над нами начиналась бомбежка, и если позволяла погода, бомбили несколько раз в день.

Старший политрук роты Тищенко и парторг, при первой возможности проводили политико-воспитательную работу среди состава роты, безусловно, по группам. Вот в таких условиях наша рота вела ожесточенные бои с противником почти каждый день. А Совинформбюро сообщало: северо-восточнее города Туапсе проходили бои местного значения. Несмотря ни на какие невзгоды, бойцы отражали атаки фашистов, стояли насмерть. Большинство воинов были уверены, что переломный период наступит, что враг будет разгромлен, победа за нами, Родина будет свободной, что Родина оценит их подвиг… После смены с переднего края все воины и командиры были представлены к наградам, кроме командира роты, политрука и парторга.

Они были подвергнуты жестоким допросам работников СМЕРШ за изменников Родины. По приказу 227′ командир, допустивший измену Родины хотя бы одним человеком в своем подразделении, должен быть осужден вплоть до расстрела, а у нас 13 изменников. Мы уже знали свою судьбу. Допрашивали часами, кушать почти не давали, держали в открытых окопах, сняли даже шинели. Били ужасно, в блиндаже, где вели допрос, все кругом было забрызгано кровью. Правда меня не били, или потому что я был очень худой и измученный, или что они меня знали когда я был зам. коменданта, но пальцы давили, следы остались на всю жизнь. За несколько дней постоянных допросов наши дела были переданы в суд. Они требовали подписать их документ, что мы враги народа.

Однако мы никто его не подписали. Хочу отметить, что у большинства командиров нашего звена1 к работникам СМЕРШ было отношение отвратительное, прежде всего потому, что они вели себя вызывающе, нагло, а также у них был дополнительный паек, хотя они не находились на переднем крае. Вызывали к себе людей чем-то ранее себя скомпрометировавших и вербовали их, чтобы они писали доносы на людей по их заданию, напоминали им об их прошлом. Трибунал состоялся в хуторе Ширинка. В хуторе оставалось целыми только два домика. В одном находился командир дивизии, в другом столовая АХЧ. Завели нас в столовую. На скамьях сидят командиры. Грубо оборвали с нас петлицы, отобрали ремни. Грубо, с негодованием посадили на скамью. Это все делали приближенные люди к СМЕРШ. Прокурор начал читать обвинение. В это время зашел связной отдела кадров и передал записку председателю трибунала. Тот почитал, посмотрел в нашу сторону, ухмыльнулся и передал записку прокурору. Прокурор перестал читать обвинение, прочитал записку и вдруг объявляет: «Лейтенант Клюшник, возьмите своя петлица, ремня и пистолет, идти отдел

кадров», он плохо говорил по-русски. Почему-то мой пистолет находился в портфеле председателя трибунала. Не веря еще услышанному, забрал ремень, петлицы и пистолет. В голове промелькнула мысль, что как только выйду на улицу подлежу расстрелу без объявления приговора, ведь и такие случаи были. До ареста все патроны в обойме пистолета были мной помечены насечками финкой. Захожу за скамьи, где сидят командиры, поближе к двери. Достал пистолет, вынул обойму, на ощупь определяю по насечкам, что патроны мои не были разряжены. По всему телу пробегает дрожь, как будто начинается лихорадка. Мысль в голове «убью первого попавшего при выходе на улицу, все равно мне умирать». Толкаю дверь ногой. Идет дождь. Одиннадцать часов ночи, ничего не вижу. Спускаюсь по трем ступенькам. Пистолет наготове. Думаю, очевидно, за углом дома спрятались те, кто меня убьет. Подхожу к углу дома, никого нет. Кладу пистолет в кобуру и бегом в блиндаж отдела кадров. В отделе кадров узнаю, что в дивизию приехал большой начальник со штаба армии, узнал о трибунале и отменил его. Вопрос об изменниках будет заслушан на военном Совете армии. Я должен прибыть в поселок Псекупс к ю-оо утра. Туда вызваны командир дивизии полковник Рахимов и зам начальника политотдела подполковник Зинченко. Всю ночь пешком под

беспрерывным дождем добирался до штаба армии. В комендатуре армии мне дали командировочное предписание явиться к 18-00 в штаб Черноморской группы войск, который располагался в курортном поселке Макопсе Лазаревского района. Для сокращения расстояния и времени надо идти вдоль реки по тропе до поселка Новомихайловский. Это мне посоветовали в комендатуре армии, хотя придется переходить несколько раз реку в брод. Путь оказался значительно ближе, но очень сложный. Ночь, идет постоянно дождь с мокрым снегом, ничего не видно. Из-за сильных дождей река переполнилась, несколько раз с трудом пришлось переходить реку. Пока добрался до Новомихайловки, промок до нитки. На окраине поселка попросился в небольшой домишко, чтобы выжать белье и одежду хотя бы частично от воды. Увидев меня в каком я состоянии, хозяйка дала согласие на мою просьбу. Она вышла в коридорчик с девочкой, а я привел себя в порядок как мог. Хозяйка покормила меня супом из каштана и крупы кукурузы, узваром из лесных груш и кукурузной лепешкой. В знак благодарности подарил ей два немецких носовых платка, они были значительно больше наших и она с радостью покрыла головку девочке одним платком. На окраине Новомихайловска КПП’. Предъявил документы и меня сразу же пограничники посадили на машину до Макопсе.

Сделал отметку в комендатуре штаба, получил пропуск на заседание военного Совета. Времени до заседания еще было много. Решил пойти к морю в надежде найти что-нибудь покушать. Подошел к железнодорожной будке, постучался, услышал детский голос: «дома никого нет и я дверь не открою». Зашел за дом со стороны моря. Около фундамента сухая полоска земли. С каким-то небывалым удовольствием сел на сухую землю, давно не сидел на сухой земле. Спустя некоторое время слышу запах табака, он идет с окошка подвала будки. В подвале старик чинит рыбацкую сеть. Прошу у него что-либо поесть, пояснил кто я такой. Он угостил меня отварными головами от рыб. Недалеко от будки впадает в море речушка. Предлагаю старику забросить сеть и поймать рыбы. Он дает согласие, только немного позже, потому что гражданским запрещено выходить в море, он ловит только ночью. Уговорил его, что он ляжет в лодку, будет выбрасывать сеть, а я управлять лодкой. Первый заброс неудачный, ничего не поймали. Подплыл ближе к впадению реки в море и снова забросил сеть, но вытащить не можем. Он ругается, обвиняя меня что зацепил за корягу. Начали тащить вдвоем. Оказался очень удачный улов, в основном крупный лобань. После рыбалки старик поставил на стол чугун с отварной рыбой, но уже срединки. Я много ее поел, но без хлеба кажется желудок пустым, да и зубы хотят что-то пожевать. На прощание старик дал мне крупного лобаня. Военный Совет перенесли с 18-00 на 24-00. решаю пойти к столовой с надеждой выпросить покушать. Подхожу с тыльной стороны столовой, в это время открывается дверь,

выходит работник столовой за дровами. Даю ему рыбу и прошу покушать. Он принес больше чем половина котелка каши гречневой и грамм 500 хлеба. Сел я на дрова и все съел. Почувствовал сытость, лег на дрова и уснул. Проснулся, на лицо капает дождик. Посмотрел на часы - 23-40. бегом в комендатуру. Там меня уже разыскивают. Посчитали, что я удрал. Но когда увидели меня, все успокоились. Вначале военный Совет проходил в узком кругу, рассматривались какие-то секретные вопросы. Потом был рассмотрен вопрос о присвоении 30-й Иркутской стрелковой дивизии звания - 55-я гвардейская. Вторым вопросом рассмотрено, что в одном из батальонов какой- то части ушел писарь к фашистам. Оперативник штаба армии сделал информацию о ЧП в роте. Выступил комдив полковник Рахимов, в основном обвинял меня. После него выступил замполит дивизии подполковник Зинченко. Он столько лил грязи и обвинил меня врагом народа, я должен быть расстрелян. Мое выступление было кратким и конкретным, и признаю ли я себя виновным. Начал отвечать на вопросы. Стою по стойке смирно. Грязный, мокрый, заросший. Шинель порвана, побита осколками. Сапоги только голенища, ноги обмотаны кусками брезента и завязаны кабелем. На коленях дырки в брюках и кальсонах и все в грязи. В это время заходит адъютант командующего - генерала Петрова Ивана Ефимовича и обращается к Кагановичу Лазарю Моисеевичу, что по прямому проводу вызывает Сталин. На вопрос Петрова - Кагановичу, его мнение по моему вопросу, ответил

кратко: «командир задачу выполнил, рубеж удержал, где были политработники и работники СМЕРШ?». Со всеми попрощался и подал мне руку! Я был в восторге! Как только Каганович вышел (он был представитель Ставки), Петров резко ударил кулаком по столу и обратился к комдиву Рахимову: «Рахимов, Вы хотите обвинить и отыграться на юноше, все свалить на его плечи? Не пройдет!» он очень ругал Рахимова, но больше досталось замполитотдела дивизии Зинченко. Другие члены военного Совета сделали им полный разнос. Они не ожидали такого оборота… Военный Совет закончился в пять часов утра з декабря 1942 года. Командующий генерал Петров пригласил всех на ужин, хотя это уже было время к утру. Ко мне на ходу подошел полковник Рахимов и произнес: «Ты не ходи столовая, у тебя столько ползает вша». Рядом со мной идущий бывший комбат грубо произнес: «пошел он… пойдем, лейтенант, в столовую». Столовая располагалась в бывшей столовой дома отдыха. Столы на четыре человека, накрыты белыми скатертями. Каждому по стакану сухого вина, острая закуска, первое, второе блюда и компот. Нам официантки вместо компота дали еще сухого вина, я правда, отказался пить, побоялся что буду нетрезв. Комбат выпил и мой стакан вина, и громким голосом говорит, что за всю войну первый раз кушает за столом, теперь ты видишь как кому достается война. Многие повернули головы в нашу сторону! В это время подходит к нашему столу полковник Рахимов и говорит: «комендант, обеспечьте мне машина до Новомихайловской».

Я приподнялся и произнес: «есть обеспечить машиной», хотя в голове промелькнула мысль, что кроме вшей у меня ничего нет, ни прав, ни возможностей. Вышел из столовой, еще темно. Направился к проходной. У шлагбаума стоят полковые машины. Подхожу к последней, постучал в окно. Откликнулся водитель: «Кого надо?». Произношу приказным тоном, что адъютант командующего приказал отвести командира дивизии и его зама до Новомихайловска. Слышу в ответ: «Приказал, так отвезу». Сам думаю, наврал же я, никакого приказа не было, но дальше фронта не пошлют. Быстро возвращаюсь к комдиву. Докладываю: «Товарищ полковник, машина подана, находится у проходной». Они быстро собрались. Закрываю переднюю дверь за Рахимовым и пытаюсь сесть на заднее сиденье машины, ведь на сиденье один Зенченко. Слышу голос Рахимова: «комендант, ты с нами не поедешь, завтра должен быть в дивизии». Уехала машина. Сел на камень у шлагбаума и начал в душе чертыхаться на несправедливость в жизни. Решил выйти из зоны штаба на дорогу Сочи-Туапсе и попутными добраться до Новомихайловской. Машин идет много, но никто не берет.

Прошел пешком километров пять. Сбоку дороги стоит трехосный двухтонный грузовик. Водитель монтирует колесо. Кабина деревянная, правая дверь закручена проволокой, не держит замок. Машина загружена ящиками небольшого размера. Смонтировали колесо. Через дверь водителя забрался в кабину. Ну, думаю, хоть здесь повезло. Доехали к нефтегородку Туапсе, до речки метров 200-300. Слышу вой пикирующего самолета. Водитель выключил зажигание и быстро удалился из машины. Пока я перебирался мимо руля водителя автомобиля, начали рваться бомбы. Швырнуло меня взрывной волной в кювет дороги. Стали сыпаться с машины ящики, куски земли, ветки деревьев.

Открываю глаза, какое-то приведение, вижу колбасу. Протираю рукавом глаза, опять вижу кругом лежит колбаса. Засовываю колбасу в карманы, в голенище сапог, за пазуху, и, несмотря на то, что крепко досталось ящиком по спине, бегом к речке. Самолеты снова заходят с моря для бомбежки, но начали бомбить порт. Спустя некоторое время снова пошли машины к фронту. Прошусь, но никто не берет. Потом сообразил. Поднимаю одну колбасину.

Первый же водитель остановился. Даю ему колбасу и прошусь до Новомихайловской. Он меня с удовольствием берет. В Новомихайловском решил отблагодарить женщину, которая меня приютила и накормила днем раньше. Дома ее не оказалось. Привязал к замку двери два круга колбасы, накинул тряпку, чтобы не видно было колбасу и ушел. Всю дорогу до дивизии шел снег с дождем. Добрался до штаба мокрый, усталый, почти совсем босой, но довольный результатом Военного Совета. С упоением рассказываю красноармейцам, окружившим меня, как проходил Военный Совет. В это время заходит связной прокурора дивизии и вручает мне повестку, в 23-00 явится на суд. Мысль в голове, что значит решили устроить надо мной расправу. Старшина роты с этой повесткой побежал к начальнику штаба дивизии полковнику Янковскому. Это изумительно добрый человек, к нему мог обратиться любой, и он всегда давал умный, добрый совет. Он порекомендовал старшине обратиться к замкомдиву полковнику Санюку. Санюк позвонил комдиву Рахимову. Комдив приказал мне явиться к нему с повесткой.

Прочитав повестку, комдив приказал адъютанту вызвать к нему прокурора. По прибытии прокурора комдив его очень ругал, оскорблял, что он нарушитель законов и должен выполнить приказ Военного Совета, который будет получен. Таким образом я был освобожден от трибунала и приступил к исполнению обязанностей коменданта штаба дивизии и командира комендантской роты. Трибунал состоялся - политрука и парторга осудили. Когда я стал адъютантом комдива, я пытался разыскать политрука роты и парторга. Парторга я нашел в штрафной роте и сумел его забрать в комендантскую роту дивизии, а политрука не смог найти. После войны пытался найти его, но безуспешно…

Илья Петрович Клюшник

Общество ветеранов Великой Отечественной войны г. Сочи, Российская Федерация

Старший сержант Александр Воротило прибыл служить в Голицыно из Северо-Кавказского пограничного округа. Как и большинство его сослуживцев, он испытывает чувство законной гордости за принадлежность к братству людей в зеленых фуражках. Грудь Александра украшают знаки отличия в воинской службе - "Отличник пограничной службы" 2-й и 3-й степени. Среди заслуженных наград и званий есть и такое - кандидат в мастера спорта по греко-римской борьбе. Спорт научил его крепко стоять на ногах. Пограничная служба сформировала такие качества, как мужественность, крепость духа, патриотизм.

По наблюдениям офицеров военкоматов, призывники чаще всего просят отправить их служить в ВДВ, морскую пехоту или погранвойска. Это и понятно, молодости присуща романтика.
Парни, о которых пойдет наш рассказ, - пограничники. Может быть, на первых порах кого-то из них постигло разочарование: нет в их службе ни дозорных троп, ни контрольно-следовой полосы, ни драматических погонь за нарушителями границы. Тем не менее, их вклад в общее дело Федеральной пограничной службы весом и ощутим. Ребята служат в батальоне материального обеспечения (БМО) Голицынского военного института ФПС России.
Солдаты БМО выполняют важнейшую функцию обеспечения учебного процесса в Голицынском пограничном институте. Благодаря им, будущие офицеры границы овладевают навыками вождения автомобиля и боевой машины. Благодаря их добросовестному отношению к своим обязанностям, техника находится в рабочем состоянии, несмотря на недостаток запчастей. С их участием организуется работа кафедр и кабинетов, узла связи, клуба, санчасти и столовой.
Короче, БМО - это надежный тыл института. В батальоне военнослужащие срочной и контрактной службы проходят азы нелегкой науки коллективизма и войскового товарищества.
Наряды, караулы, практические занятия, хозяйственные работы - годы их службы во многом схожи с выполнением воинского долга сотнями и тысячами российских солдат - парней, прошедших ту же самую школу.
Командует батальоном молодой подполковник Роман Стремоухов. Он из потомственных военных. Отец - полковник запаса, в звании майора служит брат. Роман Алексеевич мальчишкой начал свою военную карьеру. Сначала учился в Ленинградском суворовском училище, затем - в общевойсковом командном. Занимал различные командирские должности в гвардейской Таманской танковой дивизии, затем перевелся в ФПС РФ. Сейчас учится на втором курсе Академии ФПС РФ.
Офицеры батальона учатся сами и учат солдат. Не забывают выкроить время, чтобы поговорить с подчиненными, расспросить о заботах и нуждах. Чуткость, внимание и уважение к каждому человеку, умение владеть собой, добросовестность в работе вселяют в военнослужащих уверенность, что на таких командиров всегда можно положиться.
При исполнении обязанностей строгая ответственность и дисциплина - на первом месте. В особенности это относится к личному составу комендантской роты. В ней предоставляется право служить лучшим. В этом сплоченном коллективе каждый чувствует свою особую роль. Жизнедеятельность, а порой и безопасность военного института, зависит от четких действий комендантской роты. Ее служба - это обеспечение массовых мероприятий, пожарные патрули, охрана водозаборного узла, обеспечение пропускного режима. Совсем недавно произошел случай, когда ночью неизвестный проник на территорию части, минуя КПП. Однако не успел он сделать и несколько шагов, как был задержан бдительным патрулем.
Руководит комендантской ротой выпускник Голицынского военного института 2001 года лейтенант Александр Лопин. Несмотря на малый командирский опыт, он уже заслужил репутацию добросовестного, исполнительного офицера. Хотя разница в возрасте между лейтенантом Лопиным и его подчиненными небольшая, относится он к ним буквально по-отечески. Даже командир батальона порой журит молодого офицера: мол, излишне опекаете своих. Александр Лопин старается следовать наставлениям институтских преподавателей: учить подчиненных нужно на личном примере. Лейтенант имеет второй разряд по пулевой стрельбе и всю роту обучает навыкам меткого попадания в цель.
Время, в котором суждено жить и служить нынешнему поколению защитников Отечества, легким не назовешь. Но они, как и их предшественники, были и остаются патриотами. Сегодня воины в зеленых фуражках на деле доказывают верность традициям, присяге и своему знамени.

Я увидела их на параде, посвященном дню ВМФ. В голове мистическим образом смешались "Гусарская баллада" и "А я люблю военных, красивых...". Тут же захотелось кричать "ура" и бросать в воздух несуществующий чепчик. Признайтесь, девушки, и вы вздыхали, глядючи на этих красавцев в сногсшибательной форме: белые перчатки, аксельбанты и прочая. Очарованная, я напросилась к красавцам в гости...

Дети реформ

Официальное название этого специфического подразделения - рота охраны и сопровождения военной комендатуры Владивостокского гарнизона. Кроме нее, подразделение с аналогичными функциями есть только в Москве. По крайней мере, военный комендант Владивостокского гарнизона Андрей Афанасьев других таких не знает, хотя и объездил по долгу службы чуть ли не всю Россию.

Наша рота образовалась пять лет назад. Парадокс, но образцово-показательное подразделение ТОФ и его сегодняшняя гордость, образовалось не от лучшей жизни. Во времена великих реформ Вооруженные силы подверглись тотальному сокращению. В итоге бойцов для несения караула на гауптвахтах, патрулирования и поддержки военной дисциплины внутри города и т. д. стало катастрофически не хватать. Вот тогда-то и возникло решение о создании роты. В порядке эксперимента.

Рождение комендантской роты, как и любое другое, происходило в муках. Не было помещения, не было, собственно, и самих служивых. Рота охраны и сопровождения - подразделение специфическое, основной хит которого есть железная дисциплина. Когда же был объявлен набор в новое подразделение, командиры, подчиняясь приказу свыше, отослали сюда не то что не лучших, а свою "головную боль". Один из ветеранов роты, ее старшина, прапорщик Владимир Колбасов, рассказывал о бессонных днях-ночах, когда все это "наследство" приходилось приводить в чувство. Еще вспомнил о тех временах, когда в выделенном под роту помещении приходилось спать под матрасами - не было отопления.

Казарма со всеми удобствами

Первое, что меня поразило, когда мы приехали в роту, так это моряцкие кровати. В моем представлении (простите, господа военные, страшно далека я от армии!) служивые спят на двухъярусных нарах. Командир роты, капитан 3 ранга Владимир Горский, объяснил одноэтажность образцово, в линеечку заправленных коек наличием достаточного количества квадратных метров: "Нет необходимости громоздить койки одну на другую". В следующую очередь меня должно было поразить присутствие в роте ватерклозета, душа, места для мытья ног и прочие удобства. Этого не случилось только в силу непросвещенности. Просветление настало, когда мои гиды пояснили: до заезда подразделения бывшим жильцам до ветру приходилось бегать в надворную постройку. Душ, понятное дело, вообще не предполагался. Сейчас весь санитарно-гигиенический узел одет в белый кафель - красота!

С отоплением тоже проблем давно нет. В казарме - цветы, видеодвойка, музыкальный центр. Есть маленький тренажерный зал с "железом". На стене - газета в ватманский лист: трогательные карандашные цветы для именинников, впечатления, зарисовочки из жизни.

Справка "Н". У моряков комендантской роты не только несколько привилегированное положение, но и больше обмундирования. Помимо повседневной и парадной, у них есть еще и особо парадная. Вспомните - белые перчатки, аксельбант...

Ать-два, левой!

Вообще-то мы планировали выпустить этот репортаж ко Дню ВМФ. Однако получили категорический отказ: ребята готовятся к параду, ни одной свободной минутки у них нет. "Во время визита Степашина рота не спала два дня", - обмолвился Андрей Афанасьев. Торжество типа парада требует огромной отдачи, а вообще мероприятий, в которых участвует рота, в год бывает до двадцати пяти. От праздников, как сказал Афанасьев, до похорон.

Рота охраны и сопровождения - подразделение элитное. Служить здесь почетно, интересно и безопасно - никакой дедовщины и прочих армейских страстей. Но это одна сторона медали. Другая - муштра и еще раз муштра. Плюс чисто мозговая работа на теоретических занятиях, зачетах. Так что некоторые амбициозные юноши жестоко разочаровываются, ожидая спецназовской подготовки с соответствующим выбросом адреналина. А тут сугубая проза - строевая шагистика часами и работа с оружием. Тоскливо? Кому как. В конце концов какой боец срочной службы может похвастаться, что лицезрел множество высокопоставленных особ? Для забугорных гостей парни из роты вообще являются олицетворением российских армии и флота.

Понятное дело, не из одних подготовок к праздникам в авральном режиме проходит жизнь роты. Рутина не менее ответственна - караул на гауптвахте, например. Прежде чем заступить, ребята проходят трехдневную подготовку. Уставы, практические занятия в караульном городке, сдача зачета по теории...

Патрулирование городских просторов - та же рутина. Без нее не обойтись. "Эта невидимая для гражданских работа позволяет соблюдать порядок на улицах города", - говорит Андрей Вячеславович. Рота должна была плавно перерасти в военную полицию, но, увы - финансов на эту метаморфозу у ВМФ пока нет.

Справка "Н". А если война? Если война, то рота охраны и сопровождения должна будет обеспечить вывод войск и поддержание военного порядка.

На отдых в Корею

Служба - службой, но без культурного отдыха тоже нельзя. "Ну, на "Мумий Тролль" ходили, "Руки вверх" послушали", - рассказывает Владимир Горский. Еще ребят возят в театры, в цирк. Не знаю, к чему больше относится двухнедельная поездка четырех матросов в Корею на возложение венков погибшему "Варягу" - к отдыху или к службе. Из ста служивых были отобраны лучшие. Попасть, понятное дело, стремились все. "За так" побывать ТАМ, представлять российский флот да еще получать суточные в баксах! Везет же некоторым. Но - заслужили, тут все честно.

"Возьмите на службу сыночка..."

Рота завалена письмами мамаш, упрашивающих принять их сыновей. Но не все так просто. Здесь могут служить только лучшие из лучших. Прокол с первым набором - чисто организационный момент. Теперь новобранцев в учебках отбирают офицеры роты. Что главное? Все! Здоровье, например, должно быть, как у подводника. Желание служить - обязательно. Потом рост и вообще внешние данные. Интеллект - дураков сюда не берут. Учитывается все, вплоть до семьи будущего матроса роты. Местных тоже предпочитают не брать - это связано с визитами "гражданских" друзей, способных пронести на территорию части все, что угодно - от выпивки до наркотиков. Рота живет обособленно, контактов с внешним миром - минимум. Прежде чем быть зачисленным в роту, парень должен пройти ряд психологических и интеллектуальных тестов. "Топать ногами в нашей службе не главное. Главное - голова. Ситуаций критических на той же гауптвахте может быть множество, и решать их придется нашему матросу", - говорит Владимир Горский.

Начальство в роте не менее серьезное: никого ниже майора по званию, все в своем роде психологи. Ребята приходят разные, а рота все-таки необычная, так что правильно сориентировать матросов - их прямая задача. Семьи привыкли к хроническому отсутствию у своих мужей и пап выходных, к "зависанию" на службе сутками. Компенсации? Зарплату таковой считать нельзя, оклады для такого режима мизерные. Зато командование старается по мере сил решать квартирные вопросы.

ххх

Вот так они и живут. Неплохо, кстати говоря, живут. За отличную подготовку ко Дню ВМФ всем 120 морякам было пожаловано по "стольнику". Пусть мало, но для них это тоже деньги. Дисциплина не смущает ребят. Кое-кто остается служить по контракту, а те, кто волею судьбы оказывается за пределами роты, всеми силами старается вернуться сюда. Кстати, жесткая дисциплина, как считает Горский, - единственное отличие роты от "неэлитных" подразделений (ЧП за ее пятилетнюю историю было всего два). Может быть. Но вот не каждую роту считает родным детищем комфлота и не каждую, опять же, чтит своим регулярным посещением. И далеко не каждый воин будит в девушках романтические чувства - парадная форма и безупречная выправка делают свое дело. Проверено!

P.S. Мне дали подержать карабин. А еще - постоять рядышком с двумя облаченными в парадное матросиками. Скажу вам - и то, и другое впечатляет!

СТРУКТУРА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ

Практически все в\ч построены в советское время, по стандартному проекту. Здание штаба, рядом КПП, в здании штаба обычно находится задержка, небольшое помещение, на подобие карцера, для провинившихся и протрезвляющихся. Штаб забором соединяется с казармой или казармами, далее идет хоз.блок, в который входит столовая, баня склады, как продовольственный, так и с обмундированием и спецтехникой, оружейка обычно расположена рядом с помещением комендантского взвода. Здание для комендачей может стоять отдельно. Далее конечно плац, спорт уголок на улице, здание библиотеки и клуба, обычно совмещенные, гараж части, ну и прочие мелкие постройки зависящие от специфики части.

«Если хочешь быть здоров, ешь один на КПП». Через КПП (контрольно-пропускной пункт),а точнее через КППэшников, проходит вся корреспонденция части, как в ту так и в обратную сторону. Письма часто исчезают, могут вскрыть на счет поиска денег, а могут почитать, чтобы лишнего не написали или не узнали. Все это часто делается с ведома, а то и под контролем офицеров. Так же и все посылки проходят через КПП, с чего КППэшники имеют свою долю, так что многие солдаты по возможности заводят гражданский адрес (договариваются с кем-либо по ту сторону забора), что бы на него приходили все письма и посылки.

Штаб (строевая часть, санчасть, бухгалтерия) Казарма (взлетка, спальное помещение, бытовка, канцелярия, спорт уголок, каптерка, ленинская комната, сушилка). Столовая, Кича, Баня
Комбат, начальник штаба, зам по хоз. части, замполит, командир роты, командир взвода, старшина, ком. отделения.
Комендантский взвод, обычно обеспечивает внутренне функционирование части. Несет службу на КПП, охрану по периметру части, ходит в патрули, а так же всевозможные наряды. Комендантский взвод обычно люто ненавидят остальные солдаты. В главке внутренних войск, где служил мой брат, комендачей называли «немцами», это давало повод моему брату, заявлять командиру ремонтной роты, Абрамовичу, что если к нему не перестанут придираться, то он уйдет служить по национальному признаку.
Комбат Семенов говорил, что для нормального командования, в каждой в\ч должна быть гауптвахта. Когда солдата можно достаточно быстро наказать за пьянку, неуставняк, неподчинение в части гораздо больше порядка. Что не приемлемо для нормальной жизни, в такой структуре как армия, только на пользу. Хотя задержка, как и гауптвахта отнюдь не панацея от пьянки, вступая в преступный сговор, как бы выразились юристы, содержащиеся на гауптвахте приобретают водку у комендачей.
Хозвзвод тоже достаточно нелюбимая остальными солдатами структура войсковой части, считается что там служат в основном стукачи и у кого длинная рука на гражданке. А так как хозвзвод занимается обслуживанием в том числе и офицеров, то получая всевозможные поблажки со стороны командования, вызывает дополнительную нелюбовь сослуживцев.
Раньше в войсковых частях в первую очередь увольняли, ком и хоз взводы, уберегая тем самым их личный состав от мести, со стороны сослуживцев.

В заборе каждой войсковой части существует заветная дырка, в которую вся часть бегает в самоволку за водкой, данной дыркой обычно пользуются даже офицеры, если через нее ближе к пройти к офицерскому общежитию. В в\ч 52386 такая дырка была за столовой, около помойки. Комбат Семенов на это говорил: «Если идет за столовую и не несет ничего в руках выкинуть, значит в самоволку».
Символ второй роты, солдат по кличке «Хопер», получил в качестве дембельского аккорда от комбата, поручение намертво заделать данную дыру в заборе. Заделывал он ее дня три, уволился, на следующей день рядом с заделанной дырой, солдаты выломали новую.

Есть в армии такая вещь как плац. Место проведения строевой и утренних разводов, на плацу играют в футбол и проводят экзекуцию провинившимся. С плаца убирают снег ломами, скребками, лопатами и руками. В некоторых частях снег не убирается, а утаптывается. Снег так же выкидывают по краям на плац весной, чтобы он быстрее стаивал. В марте можно наблюдать в некоторых в/ч такую картину, около части еще полно сугробов, а на территории части снег уже растаял, за забором зима, в части лето. Бывает когда за забором глубокая осень, а в части весна. Трава покрашена зеленкой, листочки нитками привязаны к деревьям и вообще, чем бы солдат не маялся, лишь бы не отдыхал. Плац иногда особо одаренные солдаты чистят зубными щетками и ваксой, чем больше солдат устанет при выполнении наказания, тем точнее воспитательный момент достигает своей цели. Плац это место, которое постоянно зарастает травой, которую выдергиваешь между трещин асфальта, замусоривается листвой, которую каждый вечер и утро подметаешь. Плац это место где ты погибаешь от вспышек справа, слева, с тыла, спереди и попадешь под танки, коих роль на себя берут сержанты. На плацу каждое утро проводятся зарядки, где ты погибаешь, но не сдаешься, одолев плац по периметру гусиным шагом, затем бегом, ползком, в упоре лежа через каждый круг. Я только в армии понял, что можно испытывать удовольствие, когда ты только маршируешь, а не бежишь гусиным шагом, потому что тебя в заде подгоняет сержант с размахивая со всей дури пряжкой с ремнем. Плац это место где каждый утренний развод вершатся судьбы, где спишь стоя в строю и замыкая строй, остаешься на месте, когда строй уже пошел, а ты все спишь стоя. Для солдата плац, как храм под открытым небом.

ГОРЯЧИЕ ТОЧКИ

Наша армия на протяжении всей своей истории никогда не отказывала себе в возможности приобрести военный опыт. Но участие в боевых действиях накладывает неизгладимый отпечаток на людей, выполняющих интернациональный долг в разных частях мира. А так как в участие в боевых действиях принимают солдаты срочной службы, которые после демобилизации вливаются в гражданскую жизнь, не делая войну своей основной профессией, то такие праздники как день десантника у нас приобретают размах Ледового побоища.
В одной телевизионной передаче было очень точно сказано, солдат это не тот, кто воюет за идею. Солдат должен воевать, что бы убивать. А человек, который убивал на войне, для которого мерилом ценности человеческой жизни является совмещения целика с мушкой на автомате, с большим трудом в последствии удерживается в гражданской жизни от соблазна, решать проблемы тем ми же методами, что его научили в армии, то есть калечить, убивать противника.

ВОЕННАЯ РЕФОРМА

Переход армии на контрактную основу таит в себе один очень большой подводный камень – офицер, командовавший солдатами срочниками, навряд ли сможет командовать солдатами контрактниками. Бесправие солдата срочника, очень будет отличается от гонора солдата контрактника. Офицер, командовавший срочниками поражен инстинктом мелкой власти. Когда я смотрел репортаж из Псковской дивизии, где проходит эксперимент, перехода на контрактную службу, меня «понравилось» интервью с офицером данной части, который жаловался на поведение контрактников, которых никак нельзя наказать. Он уже привык наказывать, не изменить что-то в привычной системе отдачи приказов, не найти более рациональное распределение времени солдата, не попытаться объяснить, научить, что система армии держится на беспрекословном исполнении приказов, а в случае малейшего неповиновения применить силу, так можно со срочниками, так проще.